Питер 2004
Город на Неве и не только

Питер и его окрестности

Рис.1. Гатчина. Первая попытка решить квартирный вопрос
в Российской империи. Землебитный Приоратский дворец
Павла I должен был стать прообразом дешевого жилья
- но продолжить эту идею он не успел. Не Хрущев...

Поездка

Вообще-то мы оба уже не раз бывали в Питере. Но это один из тех городов, в которые хочется возвращаться. Тем более, мы никогда ездили туда на машине. Поэтому – решено, мы едем! Бобик пока отдыхает дома – бездорожья не предвидится, он повезет нас на Рыбинку, а эта поездка будет испытанием для нового члена нашей дружной семьи, ижевского Москвича 412-Э (см. рис.2.). Ехать он едет, тормозить – тормозит, даже в багажнике две лампочки освещения светятся! и вообще, в 1975 году в СССР умели делать машины.

Рис.2. Москвич.

Звоним знакомым, у которых снимаем квартиру, приезжая в Питер, собираем вещи – и в путь! Трасса Москва-Питер большей частью ужасна: она продавлена фурами настолько, что образовалась чёткая колея. Причем такой глубины, что в некоторых местах на асфальте видны следы касания днищем легковых автомобилей. Сами же фуры идут чуть ли не сплошным потоком, на скорости километров в 110-120. Впрочем, про все «прелести» этой трассы уже не раз писалось.
Едем мы не спеша, и к Питеру подъезжаем глубокой ночью. Перед въездом в город – огромная стройка, строят окружную дорогу вокруг города. В темноте зрелище завораживает – такое ощущение, что вся дорога будет идти по гигантской эстакаде, уходящей в обе стороны куда-то вдаль, в подсвеченный прожекторами туман.
К Неве подъезжаем как раз к моменту, когда все мосты развели второй раз. Белые ночи уже закончились, но светает все равно очень рано, и в 3 часа уже светло. Поездка по пустому городу, с разведенными мостами, между которых медленно ползут теплоходы, похожа на красивый сон. Особенно, когда действительно засыпаешь за рулем…

В Питере

Вселяемся. После бессонной ночи, естественно, просыпаем половину следующего дня, а проснувшись, долго не решаемся вылезти на улицу: там пасмурно и дождливо. Вспомнив свой суматошный бег между музеями и памятниками города в свой прошлый приезд, решаем вообще никуда не торопиться, ибо, если мы что-то не увидим – это будет всего лишь поводом приехать сюда еще раз.
После завтрака (обеда?) решаем таки сделать вылазку в город, в основном – за продуктами. Т.к. аппетит приходит во время еды, короткая вылазка становится неторопливой прогулкой по городу, беспорядочным кружением по его центру.
Нужно признать, что все предыдущие мои посещения Питера были некой данью традиции, которая обязывает человека с претензией на интеллигентность знать и любить этот город. Мне же он всегда казался каким-то чужим, слишком каменным и, в плохом смысле этого слова, европейским. Никакие доводы сначала моей бабушки, а потом – моей Машки, буквально влюбленных в Питер, не изменяли этого отношения, заставляя соглашаться с их вполне разумной логикой, но не меняя душевного настроя. Оказалось, нужна была всего лишь эта неторопливая поездка, без цели достигнуть в кратчайший срок ближайшего места скопления туристов, да и вообще – без цели, чтобы проникнутся особым духом этого города, сохранившего гордость столицы, но лишенного, к счастью, значительной части ее суетливости. Я увидел кучу памятников, скрытых среди переулков и каналов и не привлекающих туристических толп, узнал, что Питер – очень зеленый город, и достаточно было просто обрести свободу передвижения, чтобы увидеть это.
Питерцы очень любят говорить о том, что их водители отличаются от московских высокой культурой вождения, и всегда пропускают пешеходов, переходящих улицу. Не в обиду будет сказано, но с Киевом вам, господа, в этом не сравниться! А в остальном движение действительно несколько более вежливое и спокойное. Интересная деталь: в Москве, на перекрестке со светофором, поток машин обычно трогается чуть раньше, чем светофор начнет переключаться, ориентируясь при этом на светофоры других направлений. В Питере же – наоборот, все терпеливо ждут зеленого, но если уж его увидят – едут до тех пор, пока он не «созреет» до оранжевого.
Вообще, стиль движения, на мой взгляд, довольно здорово обрисовывает характер жителей города. Ничем другим я не могу объяснить разницу, к примеру, между неторопливым течением потока транспорта во Владимире и лихим «броуновским» движением в Твери.
К вечеру у нашей поездки все-таки появляется цель, в виде маленького кафе неподалеку от Петропавловской крепости. Напиваясь там горячим кофе, мы строим планы на следующий день.

Кронштадт

Питер, как известно – музей настолько огромный, что осмотреть его за одну-две поездки абсолютно невозможно. Тем не менее, пару раз мы здесь уже были, поэтому решаем воспользоваться наличием автомобиля и посмотреть в первую очередь окрестности города.
Мы уже несколько раз видели Кронштадт с Петергофского берега. Мысль посетить его появилась уже давно, поэтому решение созрело быстро. На второй день своего пребывания в Питере мы отправляемся в Кронштадт, по Выборгской стороне и далее – по дамбе через залив.
С утра погода не радовала. Однако по мере приближения к заливу облака рассеялись, и когда мы выехали на дамбу, было уже вполне солнечно. Дамба соединила между собой цепочку островов, разбросанных между о-вом Котлин и северным берегом Финского залива. Каждый из этих островов чуть ли не с Петровских времен служил огневой точкой в сложной системе оборонительных сооружений Петербурга. Архитектура стоящих на островах укреплений претерпевала постепенные изменения, вслед за развитием военного дела, при этом они не перестраивались заново, а усиливались и дополнялись. В результате бетонные коробки ДОТов 20-ого века плавно перетекают в кирпичные, отделанные по углам рустом сооружения 19 века (рис.3.). А те, в свою очередь, наверняка хранят в себе следы более ранних построек.

Рис.3. На островах в Финском заливе.

Доехав до Котлина, сворачиваем у поста ГАИ влево и через несколько минут минуем стену, окружающую Кронштадт.
Стена не поражает своим видом. Стоит сказать, что развитие артиллерии вообще лишило крепости былой красоты, сделав их приземистыми и напрочь избавив от архитектурных излишеств. Хотя, конечно, из всех правил бывают и исключения – иногда строгая лаконичность форта поражает воображение не меньше, чем архитектурное великолепие какого-нибудь дворца.
Кстати, эти размышления вызваны воспоминанием о вполне конкретном кронштадтском форте, форте «Император Александр I», который мы, к сожалению, так и не нашли. Несмотря на то, что он изображен на множестве продающихся в городе открыток, местные жители, словно сговорившись, либо посылали нас в диаметрально противоположную сторону, либо советовали прекратить поиски, объясняя это страшным химическим заражением местности вокруг форта. В итоге я помещаю здесь фотографию этого форта, добытую из Интернета (рис.4.), с сайта www.kronfund.ru – в порядке исключения, чтобы раздразнить желающих туда поехать.

Рис.4. Форт "Император Александр I", который мы так и не нашли (фото с [1]).

Итак, въехав в город, немного поплутав в четкой прямоугольной сетке его улиц и проехавшись по уникальной чугунной мостовой, мы оказались в центре, перед Никольским Морским собором (рис.5.). Построенный в 1903-1913 гг на средства Морского ведомства и пожертвования моряков Балтийского Флота, этот собор является самым крупным в стране, после храма Христа Спасителя в Москве. Высота собора - 70,6 м, диаметр медного купола – почти 27 м. Собор уникален еще и тем, что не имеет внутренних опор. Кстати, мостовая на улице перед собором – тоже чугунная. Такими мостовыми улицы Кронштадта обзавелись в 1860 году, а лишились, почти полностью, во время войны, когда от переплавки спаслись только два её фрагмента - на Пеньковом мосту и у Морского собора.
Мостовые такого типа, судя по виду, произошли от «шашек» - коротких отрезков бревен, которыми мостили улицы, ставя их в землю стоймя, вплотную друг к другу. Они представляют собой множество круглых секций, напоминающих макаронные изделия «колесо», поставленных на попа и соединенных специальными пазами.

Рис.5. Морской собор.

Оставив Москвич в переулке рядом с собором, идем дальше пешком. Выходим на покрытую брусчаткой площадь перед собором и, перейдя ее, мимо памятника адмиралу С.О.Макарову выходим к глубокому Петровскому оврагу. В овраге течет ручей, тоже имени адмирала Макарова, а через овраг перекинут живописный пешеходный мост (рис.6.).

Рис.6. Мост через ручей им. адмирала Макарова.

За оврагом опять начинаются жилые кварталы, застроенные длинными двухэтажными домами. Двигаясь все время прямо, мы в итоге выходим на набережную. Перед нами – причал парома, приходящего сюда из Ломоносова, а отдалении – стоят корабли ВМФ. Увидев их, почти каждый выходящий из переулков турист первым делом пытается узнать, разрешена ли съемка, но т.к. спрашивать не у кого – все задают этот вопрос друг другу. К нам, к примеру, обращались раза три. Исходя из того, что никаких мер, препятствующих съемке, здесь не принято, решаем, что снимать можно (рис.7.).

Рис.7. База ВМФ в Кронштадте.

Мимо памятника Петру I возвращаемся обратно. Заглянув в какое-то симпатичное кафе, решаем срезать путь до машины дворами. Как известно, решение «срезать путь» - это лучший способ поиска дорожных приключений, который работает почти безотказно. Не становится исключением и наш случай: пройдя пару пустынных и очень зеленых дворов, мы по какой-то тропинке углубляемся в гущу кустов, которые неожиданно заканчиваются… на краю большого котлована, облицованного изнутри серым камнем (рис.8.). Присмотревшись к карте, мы понимаем, что наткнулись на Восточный док, одно из ответвлений Петровского сухого дока, одного из самых интересных гидротехнических сооружений своего времени.
Строительство дока было начато в 1719 году, по проекту, разработанному лично Петром I. В отличие от европейских доков, откачивание воды из которых занимало обычно порядка месяца, Петровский док осушался самотёком. Для этого ниже уровня дока был выкопан Доковый бассей, соединённый как раз с Восточным доком Петровским оврагом. После захода корабля в док тот отгораживался от моря, после чего вода всего за сутки стекала по ручью (тому самому, им. адмирала Макарова) в Доковый бассейн. После этого в доке можно было спокойно работать, а вода из Докового бассейна неспеша выкачивалась, сначала - ветряными насосами, с 1777 г - купленной в Англии паровой машиной, а в настоящее время (система продолжает использоваться!) - насосами электрическими.
Некоторые источники, кстати, называют паровую машину Кронштадтского сухого дока первой в России. Это не совсем так. Первой, не только в России, но и в мире, была всё-таки паровая машина И.И.Ползунова, запущенная на Алтае, на Колывано-Воскресенских заводах, в 1766 году. К сожалению, эта машина проработала крайне недолго, с августа по ноябрь 1766, и так и не вышла на проектную мощность из-за неготовности, собственно, того производства, для которого она была создана. В ноябре она вышла из строя (течь котла), и ремонта так и не дождалась: изобретатель умер от чахотки за неделю до начала испытаний.
Результат типичен для нашей страны: первой паровой машиной, приносящей реальную пользу, был, по-видимому, Кронштадский аппарат, купленный за границей, уже после того, как иностранцы убедились в выгодности этого изобретения, а заодно и застолбили свой приоритет на него. С высоты нашего постперестроечного опыта это уже не кажется столь необъяснимой глупостью нашего руководства - вполне возможно, у какой-то части начальства Колываново-Воскресенских заводов могли быть какие-либо личные экономические причины сабботировать этот проект.
Впрочем, я отвлёкся. Пётр первый разделил учать Ползунова: док не был достроен при его жизни. Строительство прервалось и было доведено до конца только при Елизавете Петровне, в 1752 году, который и считается годом создания дока. Впрочем, на момент пуска док всё равно оказался крупнейшим сооружением такого типа в Европе, а механизм его работы потрясал европейских современников.
Тропинка же на самом деле не заканчивается на краю, а уходит вниз, по еле заметным выступам камня, и продолжается на заросшем травой дне дока. Где-то там находится исток ручья им.Макарова, а стальные конструкции на дне, по-видимому, являются остатками запиравшей его системы. В настоящее время эта часть дока явно заброшена. Судя по спутниковым снимкам с google maps, сейчас используется только первый, самый большой из четырёх входивших в систему доков. Возможно, из-за увеличившихся размеров судов?

Рис.8. Восточный док.

Решив, что альпинизмом мы займемся как-нибудь в другой раз, тем более, что тропинка явно уходила куда-то в сторону, мы возвращаемся обратно, на улицу, и быстро добираемся до машины.
Поколесив еще немного по городу, посмотрев на Питер с городского пляжа, где, несмотря на откровенно свежий ветер, во всю плескалась группа закалённой местной детворы, мы решаем ехать обратно. И вскоре уже въезжаем в Петербург.

Гатчина

Рис.9. Памятник Павлу I перед Гатчинским замком. Фотографии рис.9, 10 и 12 я так и не оцифровал - просто вставил аналогичные, сделанные с того же ракурса другими людьми. Если кого-то из авторов это обидит - прошу прощения.

Гатчина – совершенно особый город, вечная резиденция императора Павла I, который здесь, кажется, незримо присутствует везде. В то время, когда вся наша страна, вслед за официальными историками, дружно считала убитого императора тираном и чуть ли не воплощением вселенского зла, в Гатчине даже в советское время хранили уважительное отношение к этому, во многом до сих пор таинственному, человеку. Даже памятник Павлу перед Гатчинским замком стал одним из немногих памятников Российским императорам, который не был уничтожен в 20 веке и дошел до наших дней неизменным с 1850 года (рис.9.).
Выехав из Питера по Пулковскому шоссе, мы быстро добираемся до Гатчины. Шоссе доходит до замка, разделив парк на две неравные части. Ставим свой рыжий аппарат на стоянку и идем смотреть окрестности.
Верные своему решению провести эту поездку в основном гуляя на свежем воздухе, мы не стали заходить в Гатчинский дворец, а сразу отправились в парк. Гатчинский парк расположен на берегах довольно большого и сильно изрезанного озера, имеющего множество островов и заливов. Островки эти, соединенные одинаковыми чугунными мостиками, образуют целый лабиринт, прохождение которого иногда специально затрудняется местными шутниками. По крайней мере, трудно оценить по другому встреченный нами на одном из островков столбик с указателями на пересечении дорожек, повёрнутый на 90 градусов настолько аккуратно и правдоподобно, что мы, что называется, "купились" на этот несложный розыгрыш и чуть было не ушли в какие-то дебри.
Из достопримечтельностей этой части парка нас больше всего поразил т.н. "Березовый домик" - одноэтажное строение, облицованное снаружи отрезками необработанных березовых бревен таким образом, что внешне он напоминает огромную поленницу из березовых дров (рис.10.). Домик этот был построен по проекту художника А. Ф. Виолье в 1780-х годах [5], и представляет собой оригинальную вариацию на модную тогда тему паркового павильона из необработанных природных материалов, скрывающего изысканный, практически дворцовый интерьер за нарочито грубой внешностью. Данный павильон, как написал в своей книге известный ученый и путешественник И.Георги, был "... построен Великою княгинею, дабы привести тем Супруга своего в нечаянное удивление." [6]. В общем, очень жаль, что при нашем посещении парка он был уже закрыт и мы видели его только снаружи.

Рис.10. "Березовый домик".

От берегов озера парк уступами дорожек поднимается на холм, и окутывает зеленью коричневую громаду Гатчинского дворца (рис.11.). Издалека видна только башня этого сооружения, особенно похожего с этой стороны на рыцарский замок. Но мы пока не возвращаемся к нему: выбравшись из паутины проток и заливов, мы поворачиваем к шоссе. За ним, в дальней части парка, находится еще одно строение, вызывавшее мой интерес с тех пор, как я о нем узнал.

Рис.11. Большой Гатчинский дворец.

Речь идет о приоратском дворце Павла I, фотография которого вынесена в заголовок моего рассказа (рис.1.). Как известно, 9 ноября 1798 года Павел I, смолоду бывший поклонником Мальтийского ордена (он же Орден св. Иоанна Иерусалимского, он же орден госпитальеров), был произведён в Великие магистры этого ордена. Момент был весьма подходящим: в июне того же года прежний Великий магистр без боя сдал Наполеону Бонапарту столицу острова Мальта - крепость Валетту, никогда ещё, за всю её четырёхвековую историю, не впускавшую неприятеля. Имущество храмов Валетты было разграблено... ну, т.е. конфисковано, а рыцарям рекомендовали покинуть остров в течение 72 часов. В итоге основные реликвии ордена (часть Голгофского креста, икона Филермской Богоматери и десница Иоанна Крестителя) были переправлены в Россию, базой ордена стал Санкт-Петербург, а Павел и поддержал давнишних союзников России в борьбе с Османской империей, и заманил на службу большое количество образованных и преданных ему людей, полностью отвергавших, что немаловажно, идеи Французской революции.
По поводу названия дворца особой ясности источники не дают. По идее, "приорат" - это резиденция Приора (один из высших сановников) Мальтийского ордена, принца Луи-Жозефа Конде де Бурбона, с которым Павел познакомился во время своей поездки по Европе, ещё в бытность свою наследником престола. Как вспоминал, говорят, сам Павел, "Людовик XVI в Париже принял его по-дружески, а принц Конде в своей загородной резиденции Шантильи - по-королевски". Известно, что Гатчинский парк достаточно много идей позаимствовал именно из этой резиденции, в пору своего расцвета превосходившей даже Версаль. Принц же Конде, бежавший из революционной Франции в 1789 году и пытавшийся вернуть отобранное, собрав достаточно большой отряд из эмигрантов и примыкая, последовательно, ко всем странам, воевавшим с Наполеоном, незадолго до строительства этого дворца как раз поступил, вместе со своими бойцами, на русскую службу. Однако, никаких свидетельств того, что принц хотя бы появлялся в этом дворце, не сохранилось, а исходя из того, что большую часть своей российской жизни он провёл в походах (участвовал он, к примеру, в знаменитем Швейцарском походе Суворова), и даже в Петербург только изредка заглядывал, то можно предположить, что до Гатчины он так и не добрался. В итоге Россия вышла из антифранцузской коалиции и в 1800 году принц Конде навсегда покинул нашу страну. Он ещё год воевал вместе с Австрийскими войсками, потом распустил свою "армию" и осел в Англии. На склоне лет он вернулся в полностью разорённое и разрушенное имение Шантильи и до самого конца своей жизни пытася восстановить его. Нужно сказать, что его не то, чтобы потомкам (род Конде прервался на его сыне), но родственникам удалось впоследствие восстановить былое величие комплекса и даже устроить в 1884 году, в честь российского великого князя Владимира Александровича, "такой же прием, как когда-то Павлу Петровичу". Но это уже совсем другая история.
Меня же Приоратский дворец интересовал по другой причине. Дело в том, что дворец построен по довольно интересной технологии - из землебита!
Автором Приоратского дворца и, фактически, основоположником землебитного строительства в России является талантливый архитектор Н.А.Львов. Несмотря на то, что он был не единственным человеком, экспериментировавшем в данной области, именно он смог выйти на с этой идеей на высший уровень и получить государственную поддержку. Причины интереса Павла I к землебитному строительству лежат, видимо, в той же области, что и у самого Львова: землебитное строительство было дёшево и позволяло экономить лес. Похоже, что странная, на первый взгляд, проблема - отсутствие леса в столь зелёной стране, как наша, была обусловлена тем, что большая часть леса в европейской части страны находилась в частном владении. А помещик с лесом что хочет, то и делает. Обращаясь к классикам: с одной стороны, крестьянину управляющий "... говорит: нет лесу,/и не жди, не будет..." (Н.А.Некрасов, "Забытая деревня"), а с другой, тут же помещик сжигает "... целый лес на кирпичи ..." (И.С.Тургенев, "Записки охотника"). Кстати, в связи с реставрацией в России капитализма стоит вспомнить об этом печальном опыте. Но это так, к слову.
Продвижение идеи землебитного строительства производилось Львовым постепенно. От опытных построек в своём имении Никольское-Черенчицы, Торжокского уезда Тверской губернии, до небольших зданий в Павловске и в деревне Арапакузи, близ Гатчины. Здесь с этим способом строительства уже мог познакомиться государь император, который, по-видимому, вполне убедился в широких возможностях этого метода, т.к. в 1797 году подписал указ о создании на родине архитектора училища землебитного строительства и назначении Н.А.Львова на должность его директора. Задачей училища была подготовка мастеров из крестьян с целью "доставления сельским жителям здоровых, безопасных, прочных и дешевых жилищ и соблюдения лесов в государстве". Указ предусматривал подготовку таких специалистов для каждой губернии, в первую очередь - для губерний, бедных лесом. При этом училище давало достаточно большой объём знаний по различным дисциплинам, включая даже основы гидротехники (строительство каналов, дамб, мостов, дорог), не зацикливаясь на одно только землебитном строительстве.
Из вышесказанного я бы, пожалуй, сделал вывод, что Павел I поверил в землебитное строительство довольно быстро. Тем не менее, не всё его окружение поверило в эту идею. Отчасти, наверное, для убеждения именно для этих людей и был произведён решающий эксперимент: осенью 1797 года (т.е. программа по внедрению землебитного строительства уже была запущена) начинается строительство фундамента Приоратского дворца. Для боящегося сырости землебита место было выбрано, как нарочно, у самой воды, на заболоченном берегу озера. Т.к. скептиков оказалось достаточно много, критерием оценки качетва постройки было решено считать её сохранность в течение 25 лет.
Летом 1798 года, всего за три месяца, на фундаменте из известняка была возведена двухэтажная постройка, простоявшая с тех пор более двух веков, пережившая войну и до сих пор продолжающая радовать нас своим видом. Но развитие землебитного строительства так и не успело выйти на тот уровень, когда оно перестало бы зависить от высочайшего покровительства. В 1801 году Павел I был убит группой заговорщиков и на престол взошёл Александр I, в 1803 году, после смерти Н.А.Львова, упразднившего училище в связи с "отсутствием потребности в землебитном строительстве". В связи с этим стоит отметить, что расхождение потребностей лиц, находящихся у власти и тех, над кем эти, первые, "властвуют", происходит, к сожалению, довольно часто, и периодически заканчивается для них, первых, весьма трагически.
Пока мы блуждали по парку, последний день нашей поездки подошёл к концу. И мы поспешили вернуться в Питер, чтобы на следующее утро отправиться домой.

Обратно

Господин Великий Новгород

Обратно выезжаем утром, часов в 10. Миновав «стройку века» на выезде из города (надо сказать, что днем она впечатляет гораздо меньше, не хватает тумана и прожекторов), выходим на трассу и, через пару-тройку часов, въезжаем в Новгород.
Новгород Великий – один из наиболее известных и привлекательных для туриста городов. При этом, что немаловажно, он издревле был весьма крупным городом, и исторический центр, место паломничества туристов, имеет здесь довольно большую площадь. В результате, несмотря на обилие людей, как приезжих, так и местных, особого столпотворения здесь не наблюдается.
Из жителей всех городов, которые мы видели, новгородцы сохранили свой город, пожалуй, бережнее всего. По крайней мере, ни внедрение Екатериной II по всей стране прямоугольной сетки регулярной городской застройки, ни попытки приведения древних зданий в точное соответствие со скромными историческими познаниями Николая I, ни яростная борьба с ненавистным прошлым за светлое будущее в более поздние времена не помешали им сохранить не только центральный ансамбль города, но и земляной вал вокруг бывшего городского посада, до сих пор имеющий даже ров с водой. Не увидев этого - не верится, что за все время существования города не нашлось ни одного местного воеводы, городничего, председателя горкома и т.п., пожелавшего «улучшить» или «облагородить» эти места, разбить какой-нибудь парк или разобрать что-либо «по ветхости» на этом историческом месте.
Замечательный пример для подражания! Впрочем, люди, которые способны вместо старого Манежа в Москве выстроить новый, в полной уверенности, что новое всегда лучше (типа, «там гараж будет подземный, и перекрытия новые, и вообще все будет круче!») вряд ли способны последовать такому примеру, а другие руководители в Москве, к сожалению, не приживаются. Однако в стране существуют, к счастью, и другие, гораздо более жизнеутверждающие примеры. Я сам видел, как на экскурсии в Боровске молодая и симпатичная девушка-экскурсовод попросила водителя автобуса остановиться на рыночной площади, а затем предложила экскурсантам отгадать, какие из торговых рядов, тянущихся по обе стороны от автобуса, построены в 18 веке, а какие – год назад. Оказалось, что руководство города категорически запретило коммерсантам, купившим участок земли под строительство торгового центра, нарушать внешний вид центра города, а те – очень скрупулезно, и я бы сказал, с любовью к своему городу, выполнили это условие, создав точную копию исторического здания.
К сожалению, зданиям вообще свойственно стареть и разрушаться. И даже времена нашего застоя, в эпоху расцвета советской реставрационной школы (вспомнить хотя бы восстановленные из руин дворцовые комплексы вокруг Ленинграда), количество откровенно заброшенных памятников было огромно. По всей видимости, даже самое мощное и богатое государство не в состоянии обеспечить сохранность всего, что сохранилось от его богатой истории, и вынуждено перекладывать эту заботу на плечи своих граждан.
Жаль только, что сами граждане не очень рвутся сохранять свою историю. И не стоит, наверное, кивать на запад: у них система охраны памятников архитектуры частными лицами складывалась очень долго и подкреплена мощной законодательной базой. Да и то, под сохраненим памятника у нас и у "них" понимаются, видимо, немножко разные вещи, во всяком случае мне трудно представить себе новый вход в Эрмитаж, как в Лувре, в виде стеклянной пирамиды на Дворцовой площади. Остается надеяться, что в этом мы не станем подражать европейцам.
Итак, немножко поплутав без карты по незнакомому городу, останавливаемся на стоянке на берегу Волхова, в конце Никольской улицы. Со стоянки открывается вид на Кремль, расположенный на другой стороне реки (рис.12.).

Рис.12. Кремль в Великом Новгороде.

.

Озеро Ильмень

Покинув Новгород, мы решаем найти какую-нибудь местную дорогу до озера Ильмень. Найдя такое место на карте, едем по трассе в сторону Твери. Разогнавшись, замечаю на противоположенной стороне дороги нечто серое, движущееся мне наперерез. Затормозив, пропускаю важно переходящую дорогу утку с выводком утят. Обидно: не успел достать фотоаппарат!
Найдя дорогу, понимаем, что "твердое покрытие" - это не всегда здорово. Дорога покрыта слоем щебенки, плотно укатанной гусеничной техникой. Как раз тот случай, когда сравнение со стиральной доской не является преувеличением.
Протрясясь по этой "дороге" порядка десяти километров, мы вдруг попали на хороший, недавно уложенный асфальт дороги, связывающей между собой две прибрежные деревни. Вместе с дорогой вокруг началась жизнь: деревни оказались явно обитаемы и производили, по сравнению с придорожными, очень приятное впечатление и своими жилыми, покрашенными в веселые цвета домами, и миниатюрным свежепобеленным храмом на самом берегу озера, и трактором времён первых пятилеток, едущим таки, несмотря на преклонный возраст, по полю.

Рис.13. Озеро Ильмень.

Озеро Ильмень (рис.13.) - крупнейший водоем Новгородской области, расположенный в центре приильменской низменности, всего на 18 м выше уровня моря. Его название происходит от финно-угорского слова "ильмер", что значит "бурный". Озеро настолько велико, что древние славяне называли его Словенским морем. Как было указано в примечании к купленной нами в Новгороде карте города, сейчас при среднем уровне воды в озере (т.е. при его средней глубине порядка 3-4 метров), его размеры - примерно 45х39 км. Впрочем, глядя на карту, очень сложно понять, как именно определяли его размеры даже с такой точностью: берега не только изрезаны многочисленными заливами и устьями мелких речек, но и сильно заболочены, и во многих местах найти место, где кончается озеро и начинается берег можно только на карте.
Чтобы еще усложнить задачу географам, озеро постоянно меняет свои размеры. Ильмень - единственный в нашей стране водоем, в котором сезонные колебания воды достигают 7 метров, а площать изменяется в три раза - от 660 до 2200 квадратных километров.
Катаясь по берегу, крепко засаживаю Москвич обеими задними колесами в неглубкую, но мокрую и скользкую колею. Попытки выбраться, сначала враскачку , а потом - заблокировав тросом буксующее колесо, результатов не принесли. Наконец, когда я уже достал домкрат и начал собирать валяющиеся по берегу ветки, мимо нас прошли четверо рыбаков, приплывших из деревни на острове в паре километров от берега. Ни слова не говоря, они вытолкнули машину из канавы и пошли дальше, не дожидаясь слов благодарности.
Искупавшись в озере (дно, кстати, действительно очень пологое), возвращаемся по жуткой "тракторной" дороге обратно на трассу. День близится к концу, нам нужно спешить домой.

Домой

К вечеру мы добрались до Торжка. Здесь, в лесах на берегу Тверцы, находится усадьба Никольское-Черенчицы, родина уже знакомого нам по Гатчине Н.А.Львова, создателя Приоратского дворца в Гатчине и еще многих интересных сооружений. В данный момент на территории имения расположен санаторий "Митино" и музей деревянного зодчества. Кстати, там же, на территории усадьбы, находится горбатый каменный мост, на котором снималась битва Светлых и Темных в фильме "Ночной дозор" (ну, то есть, та часть этой битвы, которая снималась вживую). Сомневающиеся могут сравнить фото этого моста (Рис.14.) с кадрами из фильма. Но эта фотография будет сдела мною позже, а сейчас - мы минуем Торжок и едем дальше.

Рис.14. Арочный мост в имении Никольское-Черенчицы.

В начинающихся сумерках проезжаем поворот на Лихославль. Уходящая в сторону на повороте шоссе, как бы продолжая его прямолинейный участок, совершенно пустынная дорога уходит в серый вечерний туман, зажатая между ровными стенами деревьев... Промелькнувший перед нами коротким кадром, этот вид здорово напоминает Дорогу Мёртвых в фильме "Властелин Колец" №3. Жаль только, что при свете дня это место выглядет совсем по другому, и от его романтичной таинственности ничего, кроме названия населенного пункта, не остается.
Вообще очень часто бывает, что место, поразившее воображение при первом с ним знакомстве, в следующий раз уже не произведет такого впечатления. Природа очень изменчива, наше настроение, накладывающее отпечаток на восприятие окружающего мира, тоже - пожалуй, только художники имеют счастливую возможность сохранять подобные моменты навсегда. Всем же остальным приходится хранить их в своих воспоминаниях, что называется, для личного пользования, и утешать себя мыслью о том, что в любую погоду и при любом настроении можно найти новое место, которое захочется запомнить. Главное - достаточно долго ехать...
Город Лихославль. Ленинградка вообще богата забавными географическими названиями - чего стоят только город Выдропужск и деревня Колесные Горки. Или село Эммаус под Тверью, места проведения прошлогоднего "Нашествия". Впрочем, открыв любой географический атлас, можно найти и более странные названия, просто здесь их очень много встречается вдоль шоссе.
На обьездной дороге вокруг Твери мы оказываемся около полуночи. И встаем с пробитым колесом. Естественно, нормальный человек не поедет неизвестно куда без запасного колеса. Накачанного. Я поднимаю машину, снимаю колесо, достаю запаску... Нет, то, что она накачана, я перед выездом проверил. Но мне и в голову не могло прийти, что она может быть на ЖИГУЛЕВСКОМ диске!
Периодически подкачивая спущенное колесо, едем в Тверь, искать круглосуточный шиномонтаж. Пользуясь случаем, хочу сказать огромное спасибо тверским таксистам: если бы не их разъяснения, никогда бы мы его не нашли, т.к. расположен он на задворках каких-то гаражей и полностью лишен какой-либо вывески (по крайней мере, в темноте мы ее не видели).
Обретя снова способность к езде, направляемся в сторону Москвы. Иваньковское водохранилище, устье Шоши, Клин, Солнечногорск - все кажется близким и знакомым, мы почти дома. Интересный эффект, больше такого со мной, слава Богу, никогда не было: я заснул с открытыми глазами. Т.е. я вёл машину, смотрел на дорогу, носом не клевал... но сам я из этого участка поездки помню только какую-то связку резких поворотов, Москву на горизонте (но с какого шоссе, Ленинградского или Новорижского - не знаю до сих пор!) и момент пробуждения, когда машину подбросило на шве моста на станцией метро "Кутузовская", на одноимённом проспекте. В этот момент я чётко осознал, что перед этим видел сон - яркий, красочный, но содержащий в себе в неизменном виде проезжую часть и близлежащие реально существующие автомобили.
Заехав в магазин на Смоленской, сворачиваем в переулки. Мы вернулись!

PS А я с тех пор стараюсь, если уж совсем клонит в сон, найти место у какого-нибудь поста и поспать хотя бы минут 15.

Это стоит прочитать перед поездкой

В описании этой поездки я, в основном, черпал недостающие знания из сети. Мне помогли в этом следующие сайты (авторы):

[1] www.kronfund.ru - ссылка, похоже, уже "мёртвая", но я ей пользовался, а посему упоминаю. Назад
[2] www.cronshtadt.ru - официальный сайт города Кронштадт. Назад
[3] www.kronshtadt.info - виртуальная экскурсия по городу. Назад
[4] www.kronstadt.ru Назад
[5] gatchina3000.ru Назад
[6] history-gatchina.ru - (В.Фёдорова,Т.Григорьева) - очень основательный сайт, давший мне большинство данных о Гатчине. Назад